Имеют ли низшие животные душу, т. е. сопровождаются ли их объективно наблюдаемые движения субъективными процессами сознания, мы не знаем. Этого нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Также и душевная жизнь наших ближних, как и высших животных, доступна нам не прямо, а путем заключения по аналогии: к наблюдаемым у них телодвижениям мы прикладываем те субъективные процессы сознания, которыми эти движения сопровождаются у нас. Процессы сознания мы всегда можем наблюдать непосредственно только в нас самих. Дженнингс справедливо замечает: если бы амеба была так же велика, как какой-нибудь кит, и бежала бы на нас, производя движения, как при еде, то при этом мы, без сомнения, приписали бы ей психические процессы и в практическом отношении верно бы поступили. Также у растений при помощи кинематографических опытов можно показать, что нужно только некоторое ускорение темпа, чтобы движения растений выглядели одушевленными. Наше суждение об одушевленности чужих двигательных процессов, таким образом, крайне произвольно и субъективно, и, конечно, отрицать одушевленность следовало бы гораздо осторожнее.

Таким образом, будет целесообразно, если мы сначала по возможности не будем обращать внимание на вопрос о сознании и будем сравнивать между собой только формы движений в их объективно доступном внешнем явлении, начиная от самых примитивных жизненных проявлений у одноклеточной животной протоплазмы вплоть до запутанных психомоторных процессов аффективного и волевого выражения у человека; на высшем конце ряда, т. е. там, где расположены такие процессы выражения у более высоко стоящих млекопитающих, детей и первобытных народов и далее вверх, потом появится возможность со все возрастающей достоверностью делать заключения о содержательной стороне сознания, сопровождающей эти формы.